Пока он продолжал взмахивать конечностями, оглашать благоглупости и рассыпать в воздухе мишуру, к балаганчику стали подтягиваться зеваки. Так-так… Несколько работяг-шоферюг, матрона с выводком, местные рэкетиры, распродавшиеся молочницы-яичницы, просто «жаворонки», коротающие вынужденное утреннее безделье… Что бы им показать? Так, чтобы всем угодить… Начнем с классики.
- Первое мое магическое действо – с самым обычным носовым платочком.
Извлек из пустоты платок, продемонстрировал.
- Любой желающий из публики может убедиться, что платочек самый обыкновенный…
И так далее, и тому подобное.
Убеждаться, понятно, никто пока не захотел. Разрывание и склейку платка съели равнодушно. Дошла очередь до веревочки, которую следовало завязать узлом, разрезать, склеить, распустить… Рутина.
Но что-то было не так.
Обычно к третьему фокусу (исчезающая монетка) в толпе (ха! толпе!) начиналось движение, пробуждалась реакция, забраживали смешки, сальные шуточки насчет фокусника, привычно перетекали на местного мальчика-для-битья, прояснялась расстановка сил, становилось понятно, кого вызывать для карточных фокусов… А здесь – глухо.
Ну что ж, я вас пройму!
- А сейчас! Только для вас! Особый опыт древних марсиан! Феноменальное исчезновение!!!
Еще несколько глупостей и ух-страшных пассов, вспышка магния… И никакого фокусника на площади. Лишь ветер колышет шаль на каркасе.
Всё-таки какое-то подобие «ух-ты» покатилось. И на том спасибо.
Скукожившись внутри каркаса, он извлек из пятнадцатого кармана заветную флягу, и отхлебнул немного. На работе, конечно, нельзя. Но, раз уж такое соревнование, раз уж Последний Город… Тем более, паузу всё равно надо держать.
- Да врет он всё!
- А я что говорю! Нет никакого чуда!
Странно. Они знают слово «чудо». Откуда?
- Пошли, Марта, ты еще кукурузы хотела купить.
- Мама, а куда он делся?
Хватит паузы.
Бальзамо Гудини Копперфильд извлекает маленький рупор и вещает в него на вдохе:
- И не менее чудесное возвращение!
Снова вспышка магния, снова «ах» (скорее, просто от неожиданности), и вот он снова здесь, с ними, с вами, тут, на площади.
- Дороти, малышка, он просто тебя дурит. Он никуда не исчезал.
- Па, я же видела…
- Тебе показалось!
Еще не всё потеряно. Можно попытаться.
- А теперь, глубокоуважаемая публика, волшебство Марсианских Каналов!
- Эй, фокусник, тут кое-кто получше тебя марсиан знает!
Неужели, контакт? Только б не спугнуть! Никакого высокомерия. Стелиться, стелиться…
- И кто это?
Те самые шоферюги. Хоть кого-то затронул.
- Это у нас Гомес такой! – Ухмылки, толчки локтями под ребра. – Он, почитай, в каждом рейсе марсиан встречает.
Тот самый, надо полагать, Гомес, приятный парень, не лишенный следов интеллекта на лице, неуклюже засмущался, отмахнулся от приятелей.
- Да бросьте вы…
- Томас! Скажи ему!
- Что сказать?
- Ну, как ты марсианочку… это… Ночная встреча?
Надо полагать, не такие уж приятели они и были. Потому что Гомес ответил на последнюю реплику резким хуком справа. «Приятель» рухнул в песок. Его товарищ ринулся на Гомеса. Кто-то бросился разнимать. Дети заплакали, некоторые взрослые тоже задумались о жизни…
И причиной всех бед, по привычке, назначили Чужого. То есть, фокусника.
В него, в шаль, в каркас, в тех, кто неудачно стоял за ним, полетели огрызки, гнилые фрукты, камни, тряпки… Хорошо, на Марсе нет крупных камней. Хорошо, можно применить свое искусство исчезновения в нужный момент. Хорошо, много еды накидали. Можно сказать, на обед заработал.
Очень хорошо получилось передать дух Марсианских хроник! Браво!
Согласен. Так и хочется вставить рассказ в дополнение к Марс.хроникам.