В английской литературе все очень близко: казалось бы, самые непохожие авторы влияют друг на друга или друг от друга отталкиваются. Предисловие к сборнику пратчеттовских рассказов написала современная английская писательница Антония Байетт, большая его поклонница. При этом трудно вообразить более далеких друг от друга авторов, чем Байетт с ее сложнейшими интеллектуальными романами, и пародист Пратчетт. Но в том-то и дело, что легковесное сатирическое фэнтези Пратчетта — часть «большой» литературной традиции, уходящей корнями в Шекспира и дальше — в фольклор и мифологию.
Пратчетт говорил, что страсть к писательству в нем еще в детстве пробудил «Ветер в ивах» Кеннета Грэма (также любимая книга К. С. Льюиса). Считается, что Пратчетт рос на фантастике и в юности его любимыми авторами были Айзек Азимов и Артур Кларк, но не обошлось и без любви к классическому фэнтези. В одном из интервью Пратчетт признался, что однажды, находясь под большим впечатлением от повести «Кузнец из Большого Вуттона», он написал письмо Толкину и даже получил ответ. В числе повлиявших на него авторов он называл также Марка Твена, Джерома К. Джерома и Гилберта К. Честертона.
Чтобы правильно понять природу пратчеттовских книг, важно помнить о том, что он был журналистом. И дело не только во впечатляющей скорости, с которой он писал, — куда важнее его стремление отозваться на все реальные тенденции и события. Если классическое фэнтези рождалось как вариант эскапизма (Толкин специально оправдывался, отводя подобные обвинения), фэнтези Пратчетта — текст, написанный на злобу дня. Вот как сам Пратчетт вспоминал о своем журналистском опыте, беседуя с создателями документального фильма «Back in Black»:
«Это была настоящая газета с 96 страницами частных объявлений. Именно там я выучился азам мастерства, трюкам, сальным шуточкам, сомнительному фольклору и штампам региональной журналистики. И это было настоящее образование. Когда ты журналист, ты очень быстро понимаешь, что творческих кризисов не бывает, потому что как только ты впадаешь в кризис, немедленно появляется какой-нибудь неприятный придурок и начинает орать на тебя, требуя сдать текст» .
Журналистский навык сказывается в технике письма — далеко не все книги Пратчетта отличаются глубиной, но безусловно слабых с «технической» точки зрения (композиция, язык, диалоги, характеры) среди них нет. Большинство претензий высказывается в адрес «Цвета волшебства», первой книги о Плоском мире, напоминающей скорее сборник гэгов на всевозможные темы, чем цельное произведение, и трех последних, где слишком заметна спешка: автор торопился закончить работу до смерти, к которой готовился с 2007 года.
Ироническое фэнтези Пратчетта напоминает социальную сатиру Джонатана Свифта, которая, в свою очередь, восходит к гуманистической традиции Эразма Роттердамского и Томаса Мора . Характерный пример — описание метода управления городом и человеческим обществом в целом патрицием Анк-Морпорка лордом Витинари:
«Чтобы управлять городом, подобным Анк-Морпорку, нужно обладать особым складом ума, и лорд Витинари им обладал. Патриций вообще был выдающейся личностью.
Он неоднократно дурачил и приводил в ярость основных купцов и торговцев Анк-Морпорка, но достиг в этом таких высот, что они уже давным-давно отказались от всяких попыток убить его и теперь занимались тем, что боролись за место под солнцем исключительно друг с другом. И все равно, даже если бы нашелся смельчак, попытавшийся покуситься на жизнь патриция, ему пришлось бы изрядно попотеть, выискивая участок плоти достаточно большой, чтобы туда можно было вонзить кинжал.
Другие господа ублажали себя жаворонками, фаршированными павлиньими языками, но лорд Витинари всегда считал, что стакан кипяченой воды с ломтиком черствого хлеба — это элегантно и сытно» .
Leave a Reply