ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЖУРНАЛ ФАНТАСТИКИ
Стенли Вейнбаум (Stanley G. Weinbaum) американский писатель-фантаст, который не успел стать «звездой первой величины» лишь потому, что в возрасте 33 лет умер от рака лёгких. Он был предтечей Золотого века научной фантастики. Богатством своих идей и образов он намного опережал своих современников и потому (как всегда) не был тогда оценен должным образом. Впрочем, это беда всех выдающихся литераторов в любое время и в любой стране. Признание и слава приходит к ним, как правило, посмертно. Быть может таков закон бытия, ибо великое видится только на расстоянии.
Родился писатель 4 апреля 1902 в Луисвилле США. Писать рассказы начал ещё в 15 лет. А первая взрослая прозаическая публикация в фантастическом жанре состоялась аж в 1934 году. Это был рассказ «Марсианская Одиссея», который впоследствии и по праву стали считать началом современной (теперь уже классической) НФ. Однако всего через полтора года после этой публикации Стенли Вейнбаума не стало.
В начале 90-х прошлого века киевская творческая группа SCORPIO готовила к изданию сборник Стенли Вейнбаума, в который должны были войти роман «Чёрное пламя» и избранные рассказы. Но, время было смутное, издательство развалилось, а у нас остались невостребованные переводы, один из которых мы предлагаем вашему вниманию.
ПРЕДЕЛ АДАПТАЦИИ
Доктор Дэниэль Скотт, в сверкающих глазах которого горел огонь энтузиазма, наконец прервался. Он посмотрел на город, точнее на ту его часть, что видна из окна кабинета Германа Баха – того самого доктора Баха из клиники «Гранд Мерси». В кабинете повисла тишина; пожилой мужчина улыбнулся немного грустно, немного снисходительно молодому биохимику.
- Продолжайте, Дэн, – сказал доктор Бах. – Итак, вам пришла мысль, что выздоровление после болезни или повреждения, это только форма адаптации организма… и что же дальше?
- Дальше, – оживился собеседник, – я начал искать наиболее приспосабливающиеся из живущих организмов. И кто же это? Насекомые!Конечно, насекомые. Отрежьте крыло – и оно вырастет снова. Отрежьте голову, соедините с телом того же вида – и она прирастет! И в чем же секрет такой приспособляемости?
- В чем? – пожал плечами доктор Бах.
Скотт неожиданно помрачнел.
- Я не уверен, – пробормотал он. – Это связано с железами, конечно… все дело в гормонах. – Он снова оживился. – Но я напал на след. Я искал повсюду, насекомых с наибольшей приспособляемостью. И знаете, кто это оказался?
- Муравьи? – предположил доктор Бах. – Пчелы? Термиты?
- Ха! Эти самые высокоразвитые, но не самые приспосабливающиеся. Нет; есть другие – единственные из известных нам с наиболее высоким процентом мутаций. Больше всех уродов, большевсех биологических отклонений. Морган использовал их в экспериментах по изучению воздействия жесткого рентгеновского излучения на наследственность. Дрозофила – самая обычная плодовая мушка. Помните? У них были
красноватые глазки, но после облучения рентгеновскими лучами они производили белоглазое потомство. И это была настоящая мутация, потому что белоглазые размножались по-настоящему! Приобретенные качества немогут быть наследственными, но здесь были. Следовательно…
- Я знаю, – прервал доктор Бах.
Скотт перевел дыхание.
Leave a Reply